Стефан Молинье Иллюзия государственной защиты.

Stefan Basil Molyneux (/stɛˈfæn ˈmɑːlɪnjuː/; born September 24, 1966) is an Irish-born Canadian blogger. Molyneux's areas of interest include anarcho-capitalism, atheism, secular ethics, right-libertarianism, cryptocurrencies, and familial relationships. He is a self-published author and has spoken at libertarian conferences and on podcasts. Molyneux formerly worked in the software industry.

Развенчание мифа о государстве как механизме защиты людей — важный шаг к личной свободе. Именно эта тема поднимается в нашумевшей статье Стефана Молинье «Иллюзия государственной защиты», сокращенный перевод которой мы предлагаем вашему вниманию.

Недавно обедал с коллегой, бывшим военным, и разговор зашёл о политике. Он сказал, что уважает Пола Мартина, бывшего премьер-министра Канады, за то, что тот продвинулся в борьбе с дефицитом бюджета в 90-е: «Мне от этого сильно полегчало, ведь наши военные учения в те дни были посвящены в основном сдерживанию гражданского протеста».

Эта реплика меня сильно удивила — несмотря на то, что я уже двадцать лет изучаю государство как явление. Я спросил, что он имеет в виду. Он ответил, как само собой разумеющееся, что правительство готовилось к военному подавлению протестов: «Власть была уверена, что деньги кончатся, и хотела, чтобы мы были готовы к массовым возмущениям».

Меня это впечатлило и (в очередной раз) открыло мне глаза. Канадское правительство пыталось справиться с долгами, но одновременно оно готовило солдат, обучая их стрелять в канадцев, на случай, если ничего не выйдет. Или если что-то выйдет, но канадцам не понравится результат. Например, если придётся отказаться от социальных пособий или пенсий.

Это, конечно, было вполне ожидаемо. Ведь государства всегда защищают собственные интересы, а не интересы граждан. Но любопытно, что несмотря на все свидетельства 20 века, люди всё ещё почему-то верят, что государства существуют для их защиты. Давайте взглянем на исторические примеры.

Главная опасность для граждан — это война. Войну всегда начинают представители государства. Но они говорят, что защищают граждан от агрессии других государств. То есть другие государства плохие, и поэтому война неизбежна. А наше собственное, родное, государство должно нас частично, ну самую малость, поработить, чтобы защитить от неизбежных войн.

Если бы это соответствовало действительности, тогда с повышением безопасности определённой страны, её армия должна была бы пропорционально сокращаться. Например, после развала Советского Союза, военные бюджеты США и НАТО должны были бы радикально, в разы, уменьшиться. Более того, казалось бы, страна вроде Швейцарии, находящаяся посреди Европы, должна тратить на армию намного больше в пересчёте на жителя, чем Америка, окружённая океанами по бокам и дружественными соседями с юга и севера.

Каких правителей, на ваш взгляд, люди боятся больше всего? Собственных или другого государства? Давайте спросим американца: «Вы больше боитесь иностранного вторжения или того факта, что если вы не отдадите половину своих доходов в виде налога, ваше правительство посадит вас в тюрьму?». Ответ, кажется, очевиден: больше всего, граждане боятся именно своего государства.

Предлагаю также сравнить гражданские свободы до и после проявления внешней угрозы. Ведь если доктор говорит, что лечит вас, чтобы вам стало лучше, можно проверить это так же задавшись вопросом: стало ли вам после лечения лучше или хуже. И если обнаружится, что после каждого «лечения» ваше здоровье ухудшается (а доходы доктора возрастают), то скептицизм в отношении его заявления об опыте и благих намерениях вполне правомерен. Казалось бы, государства, громко трубящие о защите свобод граждан, в результате такой защиты не должны лишать свободы. Тем не менее, ни одна война в истории не привела к увеличению свобод граждан. Не было даже случая, чтобы они хотя бы остались на прежнем уровне. С каждым новым витком напряженности, государство забирает у нас все больше и больше свобод. Всегда, когда заявления о государственной добродетели можно проверить эмпирически, они оказываются ложными.

Неприглядная правда состоит в том, что наибольшую угрозу для нашей жизни, свободы и собственности представляют не иностранные государства, а как раз наше собственное. Государство, которое говорит, что оно абсолютно необходимо для защиты от внешних врагов, похоже на мафиозо, который требует отдавать ему половину доходов, чтобы он вас защищал от других мафиози. Могу ли я купить пистолет и испытать судьбу самостоятельно? Могу ли я нанять частных охранников для защиты своей собственности? Нет, нет, ни в коем случае. Так кто же пугает нас больше: вот эта местная банда головорезов или какая-то парагвайская, которую мы никогда в глаза не видели, но про которую местная постоянно говорит, что та хочет нас захватить?

Даже самое поверхностное изучения истории говорит, что нет никакой корреляции между безопасностью страны и её военными расходами. А значит и причинно-следственной связи нет. Стало быть, армии нужны не для защиты граждан от внешних врагов, а для чего-то ещё.

А как же быть с «агрессивными государствами», например с «мусульманской угрозой»? Это тоже интересно. Если наши государства существуют для защиты нас от других государств, они не должны продавать им оружие, так? Если полицейский говорит, что его задача — защищать нас от преступников, то ему стоит воздержаться от того, чтобы их вооружать, верно ведь? Врач тоже не может сначала заражать людей, а потом говорить, что он вполне справедливо зарабатывает на их лечении. Наши лидеры не могут за наш счёт вооружать другие государства, одновременно заявляя, что они отбирают у нас деньги, потому что другие государства очень опасны. Так что если американское правительство отдало наши налоговые деньги или созданное на них оружие, скажем, Ираку или Саудовской Аравии, то с какой стати оно теперь требует от нас ещё больше денег для того, чтобы теперь защищать нас от этих стран, которые, как нам говорят нам угрожают.

На это обычно возражают тем, что только некоторые другие государства представляют опасность. То есть наши лидеры знают, насколько опасны какие государства, и насколько они будут опасны в будущем, и вооружают только хороших. Но вот только, в реальности они постоянно вооружают именно тех, кого потом объявляют врагами. Кто вооружал в 80-е годы Саддама Хуссейна? Чем это потом закончилось?

Есть ещё один аргумент, который нужно рассмотреть, если мы говорим о защите государством своих граждан: ценят ли правители безопасность своих граждан больше, чем эти граждане ценят собственную безопасность.

Никто из нас не хочет умереть или оказаться рабом. Мы примем любые необходимые меры для защиты своей жизни и собственности. Если кто-то требует, чтобы мы делегировали ему эту ответственность, то это было бы рационально с нашей стороны лишь в одном случае: только если он печётся о нашей жизни и собственности больше нас самих.

Действительно ли лидеру нашей страны наша жизнь дороже, чем нам; дорога так, как многим родителям дорога жизнь их детей? Если это так, то, очевидно, он станет первым, кто пожертвует собственной жизнью ради нас во время войны, как любящий родитель сделал бы ради своего ребёнка. Вот только вся фишка в том, что в политике и на войне так не бывает: лидеры никогда не умирают первыми на поле боя.

Если лидера в первую очередь беспокоит наша безопасность — больше нас самих, вряд ли личная угроза заставила бы его отказаться от ведения войны. Однако ведь, вот какая штука. С момента обретения государствами ядерного оружия, ни одна ядерная держава не объявляла войны другой. Что же изменилось? Количество потенциальных смертей? Да нет, конечно: и в Первую и во Вторую мировую войну были убиты многие десятки миллионов человек. Единственное существенное отличие между традиционным оружием и ядерным оружием состоит в том, что ядерное оружие представляет прямую угрозу для жизни политических лидеров. Они, их семьи и друзья могут быть убиты, наравне с простыми гражданами, попав под ядерный удар. Ядерное оружие — угроза для правящего класса. Конечно, это касается и другого оружия массового поражения, именно поэтому правители говорят о нём с таким ужасом.

Как только собственная жизнь и интересы лидера оказываются под угрозой в случае войны, он вдруг чудесным образом решает воздержаться от её объявления. Странно, не правда ли?

Но, может быть, современные политики просто стали гуманнее, и не воздерживаются от ведения войн в наших же интересах? Но в таком случае, эти гуманные политики не вели бы войны также против неядерных стран. Однако, такие войны ведутся постоянно (например, США ведет их практически без перерыва), почему? Не потому ли, что в этих войнах гибнут солдаты и мирные жители, но вот благополучию самого драгоценного лидера и его ближнего круга ничто не угрожает.

Итак, идея, что государства существуют для защиты граждан — полный бред, и пока мы наивно верим в это, мы в огромной опасности. Государства используют любое оправдание для применения силы к нам, и «национальная безопасность» — одно из самых опасных. И в этом плане, раздуваемая политиками истерия по поводу «террористической угрозы» стала лишь очередным шагом по ограничению наших свобод и всемерному усилению контроля и могущества государства.

Пока мы жертвуем свободой ради безопасности, государства будут продолжать создавать для нас угрозы, чтобы сильнее поработить нас, «защищая» от насилия, которое сами же и порождают.

В этом видео, Стефан Молинье рассуждает о преимуществах криптовалют и о том, почему их так боятся власти многих стран:

Статизм, это сосредоточение органов экономического регулирования и планирования в руках высокоцентрализованного правительства. Нередко рамки статизма расширяются настолько, что промышленность становится правительственной собственностью. Статизм – это политическая философия, описывающая политические действия, которые поддерживают использование государства для достижения определенных целей; следовательно, статизм – это контролируемая политическая собственность и убеждение в том, что правительство в праве достигать целей, если считает это необходимым.